11. Портнягин Игорь Иннокентьевич. 1923-1942
Начинаются письма лейтенанту Портнягину. Видим информацию про студентов МГУ и Лелю. Первое письмо из действующей армии.
07.02.1942 г.
Дорогой, любимый Игорюша.
Жду ежечасно от тебя сообщений. Нет даже того письма, которое ты мне писал из Кирова и о котором говорил по телефону. Хотя бы какая весточка с дороги! Мама Бори не поехала к нему только потому, что нет никаких писем от него, и она боялась, что не разыщет его. Ты так же напиши мне, где тебя искать в Казани — может быть я и приеду. Холодно ли в Казани? У нас морозы держатся.
Есть ли возмотность читать газеты? Мы нынче выписали: «Правду» и «Уральский рабочий». Телефон переносим в кухню для общего пользования, Мих. Ив. уезжает в Москву, куда переводят их. Алеша кончает институт. Сережа в УИИ. Леля узнала, что универ. начал заниматься, также стремится в Москву, но пока что студентов туда не пускают. Она получила форму и выглядит военной. Я продолжаю свою обществ. деятельность.
Брики по-прежнему. Я и папа тебя крепко целуем. Остальные шлют привет. Будь здоров и благополучен. Люблю тебя. Мама.
13.02.1942 г.
Дорогой Игорюша.
До сих пор нет от тебя ни строчки. Думали, что ты будешь часто писать с дороги. Того письма из Кирова, о котором ты мне говорил по телефону, нет. От Азария давно ничего. Без ваших писем тоскуем. Живем, как уже писали. Новости в квартире: перенесли телефон в кухню в тот простенок, где висели «ходики», которые отказались работать. Стоит он на кругленьком столике, а сидеть очень удобно на сундуке Брик. Велосипед поставили на этот же сундук — вверх одним колесом.
Ася поступила на курсы машинописи и ходит утрами в 38-ю. У папы идут экзамены. Леля на заводе. Погода начинает предвещать весну. Ждем твоих писем, в которых ты скажешь о своей новой жизни. С кем ты теперь дружишь. Опиши. Недавко звонил Осман Сад. Спрашивал твой новый адрес. Он сказал, что Казань — город где он родился и вырос. Если мне удастся поехать к тебе, то наверное мне будет где остановиться. Пиши скорее. Целую за себя и папу. Люблю тебя. Мама. От всех привет.
11.03.1942 г.
Действующая Армия.
Дорогие папа и мама!
Сегодня кажется смогу спокойно написать вам письмо. Дней 6 назад отослал вам письмецо — наспех написанное, основной целью которого было сообщение моего нового адреса. Хотя в адресе и стоит «Действующая», но по-настоящему я еще
не действовал. Нахожусь недалеко от … [цензура? Тулы, если посмотреть в конец письма и по фрагментам] в деревне в прошлом почувствовавшей на себе немецкий сапог. У населения еще свежи в памяти эти черные дни господства арийцев, да и писать об них не хочется — газеты полны фактами и примерами поведения оккупантов на нашей земле, все их можно отнести и к этой деревне.
Гнали наши фашистов быстро, что те не успели поджечь деревню, поэтому она относительно целая; патроны, артповозки с нерасстрелянными снарядами, пушки, автомашины, походные кухни, каски — все это брошенное тут же рядом у домов деревни, подтверждает слова населения о скорости бегства фашистов. Отверстия в броне танков и в защитных щитах у орудий говорят сами за себя — так точно работают наши артиллеристы.
Чувствую себя я хорошо, питание отличное. Наша хозяйка — главный хозяин молока колхоза, поэтому, естественно, молоко утром, днем и вечером. Обучаю
военному искусству своих бойцов, учимся днем и ночью, так как придется гнать дальше немцев.
Только вот в эти последние дни регулярно стал читать газеты, с иронией вспоминаю, как не представлял я себе дома, как жить без газет. Я, можно сказать, почти полгода жил и ничего. Теперь, правда, жадно глотаю «Известия», «Правду»,»Красную Звезду», «Комсомольскую Правду» и свои красноармейские. За газетами отдыхаю, учусь сам и учу бойцов, потому что они сейчас — лучшие учебники по тактике войны. Художественную литературу придется читать, вероятно, после войны. Погода неважная. До сих пор холодновато и в что же время сыровато днями. Читал в газете, что у вас -40 — правда ли? Скоро однако придется бросать свою nord-амуницию, весь мех и лыжи. Очки и пенсне (черт его знает — забыл, как написать слово «пенснэ») сохранил и сейчас они целы; на днях пробовал свой автомат — стреляет безотказно и точно, не многие арийцы уйдут, если попадут под его огонь.
Пишите мне пожалуйста и заставляйте это сделать ребят, помня, что «все для фронта». Письма от вас будут большим праздником. В дороге из Арзамаса послал вам телеграмму, письмо и 400 руб. денег, боюсь, что они могут не дойти (№ квитанции 477). Если наладится связь, с вами пошлю свой денежный аттестат, по которому в течении года за меня в военкомате будете получать 50% (мой оклад 600 руб) моей зарплаты, мне все равно деньги не нужны.
Живут ли у нас Ася и Ланя [? вместо Леля новое домашнее имя?]? Где Азарий? Пишу вечером, над … [Тулой(?)] воздух пересекается столбами лучей прожекторов, рвутся снаряды зениток, отгоняют стервятников. В лампе кончается керосин, пора кончать и мне. Крепко целую. Игорь. PS. Звякните ребятам.
Вот он. Фронтовой треугольник, которого так ждут родные дома.
Не долго Игорь сможет повоевать. Скоро «дойдем» до боевого крещения.
Уведомление: Боя жду со дня на день, с часа на час. Письма с фронта
Уведомление: Жизнь в тылу в годы Великой Отечественной войны. Свердловск 1942