Михаил Аникиевич и Василий Михайлович Батовы
На все воля Божия. И на то, что нашла я «Деяния Второго Всероссийского собора Христианского поморского церковного общества» издания 1913 года, в котором 19 страниц отведены рассказу о достойной подражания жизни и уходе в мир иной моих пра(5)деда Михаила Аникиевича, пра(4)деда Василия Михайловича Батовых и его сына, моего двоюродного пра(3)деда Дионисия Васильевича. Называется работа В. Н. Хвальского «Дионисий Васильевич Батов. Биографический очерк».
Старообрядцы поморского согласия Батовы были светлыми людьми. Добрыми, заботливыми их описывает автор. И у меня появился вопрос — не они ли были ангелами-хранителями моего дедушки Кости?
Так получилось, что дедушка подолгу жил и общался с внуком Димой. Ему он рассказывал, как накануне войны, будучи на острове Эзель, где он находился в качестве курсанта военного училища 22 июня 1941 года, видел сон, где немцы пришли в дом … Вспоминал дедушка, как несколько раз перед попаданием снаряда в определенное место кто-то уводил его в сторону. Например, сидел в одном вагоне, неожиданно решил перейти в другой, а через несколько минут от вагона ничего не осталось после авиаудара (эту историю даже я помню). Рассказывал про костер, от которого вдруг захотелось уйти к другому, избежав попадания снаряда, и про поездку в автомобиле по Германии, когда дедушка предложил шоферу задержаться до выезда на открытое пространство, а через несколько минут впереди появилась колонна немецких танков …
Итак. Сегодня публикую несколько страниц из издания 1913 года, откуда узнала информацию генеалогического характера и интересные подробности о своих предках Батовых. Две персоны из упомянутых в очерке, оказалось, были убиты … Читайте.
Разбиваю на две части. Вторая (о Дионисии Васильевиче) будет в следующей публикации.
ДОКЛАД В. Н. ХВАЛЬКОВСКОГО.
Дионисий Васильевич Батов.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК.
При составлении настоящаго очерка имелось в виду собрать возможно-полныя сведения о жизни этого замечательнаго и единственнаго в своем роде человека. В настоящее слабое время такие примеры добродетельной жизни вместе с исключительной начитанностью чрезвычайно редки и потому представляют особенный интерес и большую ценность. К великому прискорбию нужно отметить, что предлагаемое жизнеописание страдает некоторой неполнотою, так как при жизни Дионисия Васильевича никаких заметок о нем не делалось, и все собранное здесь восстановлено по памяти близких к нему людей.
Жизненный путь Дионисия Васильевича очень прост. Все в нем естественно, спокойно и последовательно; это выделяет Дионисия Васильевича среди окружающих; в этих качествах и заключается его внутренняя духовная красота и превосходство. В его жизни почти нет особенно ярких моментов, потому что вся она свет — ровный, спокойный, как сама правда, которой он служил всю жизнь.
Михаил Аникиевич Батов
Родом Дионисий Васильевич происходил от правоверных христан-поморцев законно-брачнаго согласия. В своем христанском обществе Батовы всегда стояли на видном месте, пользовались любовию и уважением за свою начитанность в писании и за добродетельную жизнь. Про деда Дионисия Васильевича Михаила Аникиевича Батова потомки сообщают, что это был примерный сын церкви; добрый, усердный к храму Божию, он не пропускал ни одной службы в молитвенном доме (находившемся тогда в Туле на Георгиевской ул.); рассказывают про него, что в ночь на светлый день, перед началом заутрени, когда положено петь стихиру «Воскресение Твое Христе Спасе, Михаил Аникиевич выходил из молельни на улицу и, устремив пристальный взор к небу с молитвенно сложенными руками, ждал чего-то. Все окружающие с благоговейным вниманием безмолствовали. Наконец, как бы осененный чем-то свыше, он, обращая, свой просветленный взгляд к окружающим, говорил: «начнем!» и начиналось пение: «Воскресение твое Христе Спасе».
Михаил Аникиевич был женат два раза. От первой жены имел одного сына Василия — будущаго отца Дионисия Васильевича, а от второй — четыре сына и три дочери. Щедрый милостынею и всякою помощию к бедным в жизни, Михаил Аникиевич перед смертию, с согласия своей второй жены, роздал неимущим все деньги и с миром переселился в жизнь вечную.
На попечении жены Прасковии Осиповны остался пасынок Василий и свои дети. Добрая мать всех одинаково дарила своей лаской и вниманием и неусыпно наставляла в христианских добродетелях словами и своим примером. Известен, например, такой случай: старший сын Василий (пасынок) простудил ноги и они покрылись гнойными струпьями. Болезнь была настолько ужасна, что никто не брался лечить. Тогда мать с теплой верой в помощь Божию стала сама обмывать раны и своим ртом высасывать гной из струпьев. Этим и вылечились раны отрока Василия. Такой пример чрезвычайной любви оставил в душе Василия Михайловича на всю жизнь глубокий след, сделал его особенно отзывчивым к страданиям и нуждам ближняго.
Василий Михайлович Батов и Дионисий Васильевич
Достигнув совершеннолетия, Василий Михайлович вступил в брак с Анной Григорьевной Баташевой1,—родом из Петербурга, —единоверной христианкой. От этого брака родились три сына: Иван, Стахий и Дионисий, и одна дочь. Женившись во второй раз, Василий Михайлович имел двух сыновей и дочь и усыновленного некоего безродного Харитона. Этот последний рос и воспитывался под влиянием и наставлением своего покровителя и затем всю жизнь провел юродствуя о Христе и обитая в пещере, сделанной им самим из камней.
Юродство Христа ради (от ст.‑слав. оуродъ, юродъ — «дурак, безумный») — мнимое безумие, особый христианский подвиг, принятие на себя образа глупого, безумного. В православии юродивые Христа ради — как правило религиозные подвижники из мирян, иногда странствующие монахи. Целями мнимого безумия (юродства Христа ради) объявляются обличение мирских ценностей, сокрытие собственных добродетелей и навлечение на себя поношений и оскорблений.
1) В роду Баташевых находился древний чудотворный образ Владычицы «Утоли моя печали». В последствии род Баташевых обеднял и икона перешла к старшему брату Дионисия Васильевича Стахию Васильевичу, где находится и до сих пор.
При Василии Михайловиче настоятелем в Туле был некто Потап Евдокимович (фамилия неизвестна), человек строгой, воздержной жизни; девственник. Он совершал таинство св. Крещения над детьми Василия Михайловича, в том числе и над младенцем Дионисием.
Василий Михайлович был примерный христианин и детей своих воспитывал в духе христианской любви, кротости, смирения и страхе Божием; по мере возрастания приучал к церковной службе и уставу. Богослужение в то время совершалось по частным домам, так как общественный дом молитвы во время одного страшнаго пожара, уничтожившаго чуть ли не всю Тулу, сгорел2.
2) Достойно замечания, что св. Иконы и книги во время пожара были вынесены в подвал под храмом и уцелели. Обгорели лишь края икон и чистыя поля книг, а самая сущность — св. Изображения и слова писания сохранились, как бы во свидетельство вечности Христовой Церкви, которая остается невредимой в пламени неверия и лжеучений последняго века.
Василий Михайлович имел весь круг служебных книг у себя дома и здесь стал совершать молитву, на которую собиралась обязательно вся его семья; приходили и ближе христиане. Все это происходило на глазах юнаго Дионисия Васильевича и постепенно укладывалось в его восприимчивой душе. Развивался он необыкновенно быстро для его детскаго возраста, не любил детских игр и забав, был всегда задумчиво серьезен, старался уединяться. Это не ускользнуло от наблюдательности отца, и он лет с шести начал учить его грамоте. Сын обнаружил большия способности, дело быстро пошло вперед. Вместе с грамотой, отец стал учить его и Закону Божию, указывая в священных книгах места, доступныя пониманию детскаго ума. В чтении писания для любознательнаго отрока открылась новая обширная область, которую он с увлечением принялся изучать. Благочестивый отец с радостью помогал даровитому сыну, объяснял, растолковывал сущность прочитаннаго, приводил примеры и случаи из жизни, наставлял, как нужно поступать, чтобы было угодно Богу и таким путем бросал добрыя семена в рыхлую почву детской души.
Девяти лет Василий Михайлович отдал сына в частное училище Плакидина, а затем, когда при Оружейном заводе открылось свое училище для детей служащих, перевел его туда. Сам Василий Михайлович на заводе занимал видную должность, но, имея многочисленное семейство, постоянно нуждался в средствах. Поэтому, по окончании училища, Дионисий Васильевич также стал заниматься слесарным ремеслом. Труд был крайне тяжелый, работать приходилось в мастерской и дома. Но это ничуть не отвлекало его от обязательной повседневной службы в доме отца и от чтения духовных книг, хотя для этого приходилось урезывать время отдыха и сна.
Влияние отца на сына продолжалось непрерывно. Свободное время проходило в беседах, в выяснении отдельных мест писания. Чем дальше возрастал отрок, тем предметы бесед становились обширнее и глубже по содержанию. Особое внимание уделялось современному тяжелому положеню церкви Христовой, всеми гонимой, всюду преследуемой, загнанной в потайные уголки частных домов. Видели во всем совершающемся исполнение пророчеств о последней године и царстве антихристов3.
3) Во всех этих беседах и разсуждениях участвовал старший брат Дионисий Васильевич Стахий Васильевич, впоследствии ревностный хранитель и защитник истинаго благочестия. Среди его сочинений имеется большой труд «Об Антихристе».
Влияние отца на Дионисия Васильевича было не только в духовных вопросах, но и в семейной жизни. Едва исполнилось ему 18 лет, как отец заявил, что нужно жениться, и сам указал невесту — скромную девушку из беднаго сословия. Дионисий Васильевич просил отца подождать до совершеннолетия второй ея сестры, которую считал своей невестой, но отец остался непреклонен. Дионисий Васильевич уступил и исполнил волю отца. Впоследствии он с особой радостью разсказывал про этот случай, так как его первая невеста через некоторое время умерла, а супруга его дожила до старости. И в то время настойчивость отца ничуть не возстановила Дионисий Васильевич против него. Он также продолжал жить в доме отца, также уважал его, любил и почитал до самой его кончины, которая произошла вскоре после брака Дионисий Васильевич.
Как сказано выше Василий Михайлович занимал на заводе видное место (бухгалтера). В его ведении находилось, между прочим, распределение среди рабочих денежных наград, высылаемых из Петербурга. По своей безукоризненной честности он оказался «неудобным» для членов администрации завода, и его решили «убрать». Создали повод и предложили подать в отставку. Он ушел и нуждаясь в средствах, служил у частных лиц; последним был купец Сушкин. По вере этот последний принадлежал к старообрядцам, приемлющим австрийское священство, человек был добрый, отзывчивый к нуждам бедных. Василий Михайлович всегда скорбел душой о его заблуждениях и много с ним говорил о лживости их иерархии, доказывая от писания и историческими данными о пришествии последняго времени царства антихристова, когда «престанет безкровная жертва и не будет всесожженая на алтарях». Сушкин всегда внимательно слушал Василия Михайловича и стал, наконец, склоняться на его сторону. Близкие Сушкина заметили это и рискуя потерять такого щедраго жертвователя, решились на безчеловечный поступок, за который да судит их Бог.
Изредка, когда было много работы, Василий Михайлович оставался у хозяина ночевать. Обычно ему подавали ужин. Когда было решено покончить с Василием Михайловичем, то однажды в ужин ему подсыпали мышьяку. Тот попущением Божиим
съел незаметив и помолившись лег. Ночью он проснулся от мучительной жажды и бросился к двери; она оказалась заранее запертой. Стал стучать — прислуга была подкуплена. Вероятно все сообразив, он понял и… успокоился. Утром нашли его тело среди комнаты с молитвенно сложенными руками.
На Дионисия Васильевича такая смерть отца произвела глубокое впечтление. Насильственная смерть за исповедавние православной веры от еретиков, тесным кольцом окруживших стадо Христово, зажгла в нем пламя ревности по благоверии, побудила встать на защиту гонимой и притесняемой Христовой веры. Обладая к этому времени уже довольно обширными познаниями в писании, он начал составлять статьи по отдельным вопросам веры, —защищал ее и обличал заблуждения еретиков.
Повседневная служба попрежнему совершалась у Дионисия Васильевича, унаследовавшаго от отца его место. И вот здесь после службы Дионисий Васильевич, с соизволения настоятеля, прочитывал свои статьи или произносил устно проповеди и поучения. Всему окружающему христианскому обществу он был уже известен, как выдающийся человек по своей благочестивой жизни и начитанности в писании, и потому, несмотря на его молодость (около 25 лет), эти проповеди всегда слушались со вниманием, а обличения за уклонения в мирския пристрастия принимались с покорностью и уважением. За отсутствием настоятеля Дионисий Васильевич сам совершал богослужение; имел благословение от духовнаго отца на совершение таинства св. крещения. Были также случаи исповеди, причем к нему обращались не как к заместителю настоятеля, а как к благочестивому христианину.
Так было положено начало великому служению Дионисия Васильевича Батова церкви. Узкая личная работа по изучению писания уступила первое место удовлетворению обширных запросов жизни и духа целаго общества христиан.
Новое служение открыло перед Дионисием Васильевичем иную область совершенно им неизследованную, — это жизнь христианина в миру со всеми ея соблазнами, попирающими учение и правила церкви, со всеми случайностями в жизни, создающими то или иное затруднительное положение. Всем нужно жить — существовать; нужно добывать средства к жизни — работать, — значит, соприкасаться с миром, видеть и даже проходить мирское. Как сохранить себя, как пройти через грязь, не замаравши ног? Бороться, обходить — покупать чистоту ценою новых усилий, лишней тратой сил. Но если их и так едва хватаетъ на то, чтобы заработать необходимое себе и семье! А если, к тому же, другой слаб силами и духом; если требование терпения под гнетом нужды породит в нем отчаяние, толкнет его на новый и еще более ужасный грех! Как быть здесь, где выход и каков он? А ведь какое безграничное разнообразие всяких таких случайностей в жизни и каждая имет свой и только единственный правый выход, который нужно найти и дать. Дать необходимо, ибо это священный долг по завету Спасителя «друг другу тяготы носите». Ведь человек — высшее творение Божие, одаренное разумом и безсмертной душой. Если смертному телу свойственно желать удобнаго существования, то кольми паче безсмертную душу должно хранить и соблюдать к вечной жизни. Это великий долг каждаго пастыря, каждаго учителя, каждаго кормчаго корабля— церкви. Его и возложила жизнь на молодыя плечи Дионисия Васильевича. Чтобы быть готовым к ответам он изучил уставы св. отцов о христианском житии и жизнеописания святых. Чтобы быть более объективным в оценке современной жизни он прочел не малую часть русской литературы, о чем свидетельствует оставшаяся после него библиотека. Такая исключительная подготовка, обширная начитанность в области религиозных вопросов и знание жизни создали ту популярность, какою Дионисий Васильевич пользовался в семидесятых годах, и то любовное уважение со стороны всех знавших его лично.
В то время (т.-е. около 1870 года) в Риге происходил собор старообрядцев, на который, как выдающийся знаток писания, был приглашен и Дионисий Васильевич. В работах собора он принимал деятельное участие, выступал публично с разъяснениями и получил еще большую известность. На соборе присутствовали представители г. Саратова. Познакомившись с Дионисием Васильевичем, они стали просить его быть учителем в открывающемся у них старообрядческом училище. Согласиться — значило покинуть родной город и общество христиан; этого Дионисий Васильевич сделать не хотел и отказался. Спустя некоторое время, уже по приезде в Тулу, он, наконец, уступил усиленным просьбам саратовцев и с согласия своих единоверных собратий решил поехать в Саратов на 5 лет, чтобы поставить дело. Все общество со слезами провожало его.
